«Пишите код так, как будто сопровождать его будет склонный к насилию психопат, который знает, где вы живёте». Знаете, на месте разрабов я бы очень внимательно прислушался к этому совету.
В свою эникейскую молодость работал я в одной шарашкиной конторе с коллегой Васей. По жизни он был очень культурным и воспитанным человеком. Я ни разу не слышал от него ни одного грубого слова, а тем более мата. Он никогда не срывался на крик, никогда не психовал, даже если его доставала очередная тётя Марфа из бухгалтерии, а, поверьте мне, психовать было с чего. Более того, Вася никогда не жаловался «на жисть» после таких Марф.
Была у нас Очень Специфическая Прога для Очень Специфических Расчётов Очень Специфической Фигни. Редко о таких программах пишут в радужных тонах, но эта поделка с дистрибом в три гига и требованиями к свободному пространству в 27 гигов была абсолютным глюком, не иначе.
Ни на моей памяти, ни на памяти других сотрудников программа никогда не устанавливалась с первого раза. Более того, установку нельзя было повторить, пока вручную не вычистишь всё, что прога успела установить. Если оставался хоть один ключик реестра, то ошибка была гарантирована. Установка зачастую занимала многие дни. Создавалось впечатление, что админ, разбуженный в три часа ночи звуками выстрелов и взрывов, без единой запинки и ошибки рассказал бы обо всех файлах и ключах этой проги, вплоть до веса файлов и их хеш-сумм.
Но и после успешной установки радоваться было ещё рано. Программа реально запускалась с пятого-седьмого раза, и это в лучшем случае. Во время работы тупила, вываливала кучу эрроров и отваливалась раз в 15–20 минут. Добрую треть настроек приходилось вручную прописывать в реестре, INI-, XML-файлах и ещё хрен весть где. Программа их просто не запоминала.
Прога очень редко открывала свои файлы. Зачастую их приходилось править хекс-редактором. До этого я ни разу не видел 55-летнего бухгалтера, так мастерски владеющего хексом и regedit.
Часто программа херила свои же файлы и после этого не запускалась. Помогала только переустановка. Подсунутые файлы из дистрибутива она признавать отказывалась. Зависнуть она могла даже от шевеления мышки над панелью задач.
Так вот, Васе однажды выпала честь работы с этой прогой. На третий день нервы у Васи сдали, и он, выругавшись очень матерно, со всего психу разбил клавиатуру, скинул на пол монитор, четыре раза со всей силы ударил системник ногой, с диким криком и красной рожей вылетел из кабинета, дал по морде начальнику (перелом челюсти), влетел обратно, разбил стулом окно, выпрыгнул в него (второй этаж) и понёсся по улице с криком буйного больного в период обострения.
Что потом случилось с Васей, я не в курсе, равно как и не знаю, были ли ещё жертвы. Но одно я запомнил точно: слава небесам, Вася не знал, где живут разрабы, и слава им же, он не вспомнил о моём существовании (я сидел за соседним компом).
В свою эникейскую молодость работал я в одной шарашкиной конторе с коллегой Васей. По жизни он был очень культурным и воспитанным человеком. Я ни разу не слышал от него ни одного грубого слова, а тем более мата. Он никогда не срывался на крик, никогда не психовал, даже если его доставала очередная тётя Марфа из бухгалтерии, а, поверьте мне, психовать было с чего. Более того, Вася никогда не жаловался «на жисть» после таких Марф.
Была у нас Очень Специфическая Прога для Очень Специфических Расчётов Очень Специфической Фигни. Редко о таких программах пишут в радужных тонах, но эта поделка с дистрибом в три гига и требованиями к свободному пространству в 27 гигов была абсолютным глюком, не иначе.
Ни на моей памяти, ни на памяти других сотрудников программа никогда не устанавливалась с первого раза. Более того, установку нельзя было повторить, пока вручную не вычистишь всё, что прога успела установить. Если оставался хоть один ключик реестра, то ошибка была гарантирована. Установка зачастую занимала многие дни. Создавалось впечатление, что админ, разбуженный в три часа ночи звуками выстрелов и взрывов, без единой запинки и ошибки рассказал бы обо всех файлах и ключах этой проги, вплоть до веса файлов и их хеш-сумм.
Но и после успешной установки радоваться было ещё рано. Программа реально запускалась с пятого-седьмого раза, и это в лучшем случае. Во время работы тупила, вываливала кучу эрроров и отваливалась раз в 15–20 минут. Добрую треть настроек приходилось вручную прописывать в реестре, INI-, XML-файлах и ещё хрен весть где. Программа их просто не запоминала.
Прога очень редко открывала свои файлы. Зачастую их приходилось править хекс-редактором. До этого я ни разу не видел 55-летнего бухгалтера, так мастерски владеющего хексом и regedit.
Часто программа херила свои же файлы и после этого не запускалась. Помогала только переустановка. Подсунутые файлы из дистрибутива она признавать отказывалась. Зависнуть она могла даже от шевеления мышки над панелью задач.
Так вот, Васе однажды выпала честь работы с этой прогой. На третий день нервы у Васи сдали, и он, выругавшись очень матерно, со всего психу разбил клавиатуру, скинул на пол монитор, четыре раза со всей силы ударил системник ногой, с диким криком и красной рожей вылетел из кабинета, дал по морде начальнику (перелом челюсти), влетел обратно, разбил стулом окно, выпрыгнул в него (второй этаж) и понёсся по улице с криком буйного больного в период обострения.
Что потом случилось с Васей, я не в курсе, равно как и не знаю, были ли ещё жертвы. Но одно я запомнил точно: слава небесам, Вася не знал, где живут разрабы, и слава им же, он не вспомнил о моём существовании (я сидел за соседним компом).